Поэзия сегодня и вчера

[fatalist]

Не стоит на возраст сердиться...(Анатолий Иванушкин)

Оглянись, ни о чём не жалея,

Оглянись, и судьбу не кляни.

Жизнь - дорога, порою аллея,

То под солнцем ходьба, то в тени.

В детстве время стоит, а не мчится,

Даже в юности движется чуть.

Ты как заяц, как ослик, как птица,

Бесконечен как будто твой путь.

Ах, какие в дороге привалы,

Ах, какие в дороге друзья.

Поднимаешь в честь дружбы бокалы,

Сачковать и не выпить нельзя.

Изменено 6 сентября пользователем fatalist

[fatalist]

Сильно!!!  Часть жизни в одном стихотворении. Насыщенность информацией  строк, сродни Пушкину!!  ИМХО.

Цитата

Профессор Маша

Её боялись в университете…
Бледнел пред нею не один поток!
Но разбиралась так в своём предмете,
Что лучше преподать никто не мог.

Она не просто формулы давала,
Суть химии умела «разжевать»!
Но, если для ответа вызывала,
И  не ответил - всё, несдобровать!!!

Нет-нет, не унижала, не кричала,
Но вот придёт экзамен -  жди беды…
И где «Мария Юрьевна» звучало,
Там страх «косил» студенчества ряды!

Учиться у нее - мечта и мука!
Ведь не давала спуску никому!
Она любила всей душой науку,
И отдалась призванию своему!

И вышло так, что сын родился поздно,
Рос умненьким, учился хорошо!
Всегда был рассудительным, серьёзным,
Но в химики, (хоть тресни!) не пошёл!

Уж как она кричала, как ругалась!
Сын аттестат в «военное» отнёс…
И поступил легко. Как оказалось,
Мечтал стоять за Родину всерьёз.

Казалось бы, ну всё, махни руками:
Максим свой выбор сделал! Но тогда
Как будто бы нашла коса на камень -
Рассорились на долгие года.

Она, конечно, издали «следила»:
Живёт в казарме,  сессии сдаёт.
Но не писала и не подходила!
Решила: «Он не прав! Пусть сам придёт».

А сын - в неё упёртый. В полной мере
Решенье принял и не отступал.
Погоны офицерские примерил.
По службе в глушь какую-то попал.

Женился. А точнее  - расписался,
В известность не поставив даже мать...
И дальше по стране с женой мотался..
А мог бы в ВУЗе сам преподавать!

Три года он – отец! Родили дочку.
Но внучку не показывали ей!
А потому – не бабушка и точка!
Зато профессор! Это ведь важней!

Конечно, если честно,   сын два раза
К ней как-то через время заглянул...
Ну а она назло язвила сразу!
Как будто за язык сам чёрт тянул!

И вот с утра на кафедру явился!
Ей показалось, что хотел обнять!
Ну, надо же! Пришёл – не запылился!
А ей сейчас экзамен принимать!

Начищенная обувь, при погонах!
Как будто снова тыкал в выбор свой!
И в ней опять взыграл проклятый гонор:
«Что, наконец-то, просишься домой?

С женой или на службе всё не сладко,
Что, хвост поджав, ко мне пришёл с утра!»
Сын отшатнулся: «Мам, зачем так гадко?
Я просто так зашёл. Прости. Пора»..

Он прочь ушёл, покой её нарушив.
И первый раз она такой была,
Что всем студентам вымотала душу
Не по предмету даже, а со зла!

Чижову Юрке – умнице большому –
Недрогнувшей рукой влепила «два»!
Потом себя корила за Чижова,
Признав  уже поздней, что не права.

Затем решила, будет пересдача -
Она ему сама поставит  «пять».
Но отчего-то вышло всё иначе.
И Юрка «академ» решился взять.

Сглупил, конечно. Что он, в самом деле?
Подумаешь, получен  низший балл…
Но совесть грызла… А потом в апреле
Мир рухнул вмиг: сын без вести пропал.

Ей позвонила в первый раз невестка…
Звучала глухо, как из-под земли:
«Максим на фронте был. А там - поездка.
И взрыв. Но тело утром не нашли.

Его считают без вести пропавшим.
Я тоже верю в то, что он живой!!!
Он много говорил о доме Вашем,
Считал Вас мудрой, сильной, волевой.

Он приходил к Вам, чтобы помириться,
Когда узнал, что им пришёл приказ.
Простите, Вашей внучке вновь не спится.
Вы только верьте. Он один у нас.»

Потом гудки. И в жутком полумраке
Она в такой нещадной тишине
Шептала, как ребёнок: «Враки… враки…
Не мог он так… все это лишь во сне»

Сползла по стенке, потерявшись словно.
И в зеркало уставилась в упор….
Себе самой напомнила дословно
Последний их дурацкий разговор…

В чем ценность жизни? Степень? Профессура?
Собой гордилась… злилась на него…
Какая дура! Дура… дура… дура…
Важней любви нет в жизни ничего….

Завыла в голос… нарыдавшись рвано,
Уснула там же – прямо на полу.
Сын снился ей живым. На теле – раны.
Но всё же жив, и не спешил во мглу.

С утра Мария Юрьевна вставала
Так тяжело, как прежде никогда.
Но больше не тряслась, не завывала,
Была напротив – собрана, тверда.

Теперь её одно держало дело.
Она была готова всё отдать!
И с кафедры уволиться хотела,
Но ей решили просто отпуск дать.

Нашла невестку с внучкой очень скоро.
Обнявшись, наревелись в три ручья.
И там сама примкнула к волонтёрам,
Своей беды особо не тая.

Она хотела сразу санитаркой -
Мед.подготовка с юности была!
Но возраст… И совсем туда, где жарко,
Как доброволец просто не прошла.

А волонтёром в госпитале можно -
Пусть и совсем не на передовой.
Но точно ближе … И не так тревожно,
Когда сама  в заботах с головой.

Менялись лица: мальчики, мужчины…
Ранения, потери, горечь слёз.
А по ночам вернуть молила сына…
Просила небо, чтобы обошлось…

Легко про «имя-отчество» забыла-
Тут не студенты. Воины вокруг.
«Тёть Маша», «Маша» -  так ей проще было.
И всё ждала, не опуская рук.

Да, волонтёрить – далеко не сказка.
Но Маша как-то сразу прижилась.
Сменить бельё, порою, и - повязку…
Помыть, убрать - сама за всё бралась.

А как-то ночью привезли солдата.
Лицо в порезах. Шов на полспины.
Лицо… она ведь видела когда-то!
И захлебнулась болью от вины.

Ведь на больничной койке, тихий, бледный
Лежал Чижов, ушедший в «академ».
Та двойка не прошла ему бесследно.
Она – источник Юркиных проблем….

Она за ним приглядывала рьяно…
Но, на глаза попасть ему боясь,
Сама не обрабатывала раны,
С виною и смущение борясь.

Страх встретить взгляд был тошнотворно вязкий,
Но как-то утром попросил хирург:
«Маш, помоги мальчишке с перевязкой.
Сегодня видишь, не хватает рук.»

Она кивнула.  И, шагнув от двери,
К Чижову деловито подошла.
А он застыл, глазам своим не веря,
Когда она работать начала.

Вдохнул: «Мария Юрьевна, ну как же?!»
Ну а она, заклеивая шов,
Ответила: «Сейчас я  - тётя Маша,
И, кстати, ты экзамен сдал, Чижов».

И всхлипнула: «Прости, я просто дура!
Я не должна была.. И не должна!
Я сорвалась тогда со злости, Юра…
А ты попал сюда, где жжёт война…»

А Юрка поперхнулся обалдело!
Да ну, Мария Юрьевна, вы что?
Я б пересдал! Но тут такое дело…
Я вырос с братом. Вместе от и до.

Когда у нас родителей не стало,
Ему едва ли двадцать наскреблось.
А мне тринадцать…Тёток хоть не мало,
Желающих  помочь нам не нашлось.

Нам помогли, оформил он опеку,
Воспитывал, учиться заставлял!
Он был и остаётся человеком,
Который помогал и вдохновлял.

Я в институт сумел попасть не сразу  -
Сдурил. Зато спокойно отслужил.
Вернувшись, взялся сам за ум, за разум.
И поступил, как подвиг совершил!

Тогда, придя с экзамена, я просто
Узнал, что Борька подписал контракт
И я решил, что так сложились звёзды.
Пошёл за ним. Такой вот жизни факт.»

Они полночи рядышком сидели.
На утро Юрке – улетать домой.
Вчера, казалось, нервы на пределе!
Сегодня ей не верилось самой,

Но стало легче. Словно задышала –
Пусть не на всю, и всё же глубоко.
Чуть отпустило, и не так мешало…
И даже в горле был чуть меньше ком.

Она звонила внучке и невестке,
Неслась к бойцам, лишь только кто-то звал.
Студент Чижов писал ей смс-ки,
И ребусы химические слал!

Подчас бывало так невыносимо.
Что ей казалось, воздух сер и спёрт..
И вдруг звонок ей: «Мам, нашли Максима.
Он был в плену. Лечу в аэропорт.»

Она опять сползла. И снова выла,
Слезами счастья мыла коридор.
С заплаканным лицом палаты мыла,
Не отводя от телефона взор.

И дождалась. Уставший, но счастливый,
Измотанный, но всё-таки живой,
Он позвонил ей. И сказал шутливо:
«Мам, я не химик.  Тут хоть плачь, хоть вой!

Зато я твой любимый! И ни грамма
Не сомневаюсь, сердцем ты -  со мной.
Ты понимаешь, я  вернулся, мама!
Когда теперь нам ждать тебя домой?»

Она смеялась.. Плакала … смеялась….
Мальчишки набежали из палат.
И да, Мария Юрьевна осталась,
Пока еще – тёть Маша для ребят.

Носилась « в отпуск», сына обнимала,
Невестку, кстати, дочкой назвала.
Гуляла с внучкой… -  бабушкою стала.
И жить, как прежде, больше не могла….

Потом смотрела долго, как ей машут,
Сжимала с шоколадом коробок!
А там встречали: «Пацаны, тёть Маша!»
И в синем небе улыбался Бог.

Ольга Гражданцева.. 

 

[fatalist]

На волне отмены теории эволюции Дарвина...⁠

У Дарвина есть маленький изъян
Доктрины эволюции в природе:
Не все произошли от обезьян -
Есть те, кто только-только происходят..    (Андрей_Шигин)